«Мне нравится шок»: Мартин МакДона о том, почему роль Лили Аллен в «Человеке-подушке» делает его еще более захватывающим

Sep 04, 2023

Его пьеса 2003 года о пытках детей и свободе слова стала глобальным явлением. Но оскорбит ли это сегодняшнюю аудиторию? Сценарист-режиссер объясняет, почему не будет ничего менять

Ирак только что подвергся вторжению, и MySpace только что был запущен, открыв новую эру ужасов с гиперссылками. Так было в 2003 году, когда в Национальном театре Лондона состоялась премьера пьесы Мартина МакДонаха «Человек-подушка». Это жуткая басня о двух братьях, которых допрашивают в тоталитарном государстве за пытки и убийства детей. Один из братьев — писатель, и убийства — подражания, вдохновленные его рассказами.

Критика поначалу была воспринята скептически. МакДонаху было около 30 лет, и он катался на американских горках, автор пяти ирландских драм, с восторгом принятых. «Человек-подушка» был отходом. «У меня было ощущение, что это была еще лучшая пьеса. Для меня было важно получить такие сокрушительные отзывы», - говорит он. «Это был первый раз, когда между ними и тем, чего, как я думал, мы достигли, было такое несоответствие».

Его вера была вознаграждена премией Оливье как лучшая новая пьеса года, а когда в 2005 году пьеса была переведена на Бродвей, «Человек-подушка» был провозглашен современной классикой. Оно длилось шесть месяцев и, благодаря двойной теме пыток без предъявления обвинений и заразительности опасных идей, с тех пор приобрело большую силу. Но хотя его исполняли по всему миру, свое первое лондонское возрождение он получил только сейчас, в постановке Вест-Энда с Лили Аллен в роли писательницы-заключенной, которую первоначально играл Дэвид Теннант.

Репетиция закончилась на обед, когда я встретил МакДонаха. Громкая музыка доносится из студии, где шесть детей в актерском составе – по два на спектакль – расслабляются. Их роль — олицетворять такие ужасы, как распятие и захоронение заживо собственными родителями. Мне сказали, что после каждого сеанса им нужно давать время, чтобы вернуться в реальность и вспомнить, что это всего лишь история.

Новая постановка воссоединяет МакДонаха с Мэтью Данстером, который поставил премьеру своей пьесы «Палачи» в 2015 году. Ее поддерживает организация по свободе слова PEN International, чей президент Бурхан Сонмез заявил, что «Человек-подушка» «размышляет о цене, уплаченной за упражнения право, которое мы все имеем на свободу выражения мнений». Эта поддержка одновременно радует и удивляет МакДонаха. «Знаете, это непростая задача – защитить свободу слова», – говорит он. «Я думаю, это более интригующе, и вам не обязательно соглашаться со всей историей. Это нормально, когда вам некомфортно смотреть некоторые аспекты пьесы».

МакДона сегодня наиболее известен как сценарист и режиссер таких фильмов, как «В Брюгге», «Три рекламных щита на границе Эббинга, штат Миссури» и совсем недавно «Банши из Инишерина». В прошлом он много болтал о театре, говоря, что предпочитает кино. Но в свое время он болтал о многом, в том числе – в одном знаменитом инциденте во время театральной премии Evening Standard – он сказал Шону Коннери «отвали», когда актер Джеймса Бонда упрекнул его за отказ произнести тост за королеву.

В наши дни он с большей вероятностью попадет в таблоиды, если его увидят на прогулке со своей партнершей, создательницей Fleabag Фиби Уоллер-Бридж. Спросите его то ли об этих отношениях, то ли о его юношеских провокациях, и он начнет корчиться от смущения. Он признает, что отчасти его ранняя своенравность была токсичной смесью застенчивости и алкоголя, которого он сейчас старается избегать. «Но многое из того, что я сказал, было правдой. Я также знал, что билеты будут продаваться».

У него случилось открытие игры вскоре после встречи с Коннери. «Я знал, что спектакль привлечет такого человека, как я: больше поклонника кино, чем поклонника театра. Но речь шла также о сценарии и постановке. не думал, что такое может случиться в театре». Такой как? «Перестрелки, ожог руки, взрыв кота», - говорит он. «Можете ли вы сделать эти вещи так, чтобы они казались реальными и опасными, но при этом были в полной безопасности? Для многих театральных деятелей это не было естественным побуждением».